— А-а-а! — вскричал вельможа. — В этом-то и заключается пикантная деталь. Будь она шлюха из шлюх, но это артистическая натура. Эта женщина достала восточную книгу с превосходными рисунками, и на каждом изображены любовники в самых невероятных позах Вы выбираете страницу, и она делает все, как изображено в книге. Говорят, она знает толк в этом деле и, безусловно, любит свою работу. Я слышал, они с Клер устроили соревнование: которая из них за двадцать четыре часа измотает больше мужчин. Клянусь, Робби, мы недурно проведем сегодня время! Саутвуд! Бурк! Вы присоединитесь к нам?
— Помилуй, Дикон! Разве человек, женатый на Скай, способен искать иных развлечений? Острая боль пронзила Найла.
— А что вы сказали, когда шли сюда? — спросил его Роберт Смолл.
— Сказал, что ее ждет сюрприз. И я его приготовил. — Он вынул из кармана сюртука подвеску из сапфира на золотой цепочке. — Как вы думаете, ей понравится?
— Боже! Цейлонский голубой сапфир! Что за прелесть, восхитился де Гренвилл.
— Скай понравится, — заверил капитан. — Подходит к ее глазам.
— И я так подумал, — заметил граф, а Найл Бурк снова содрогнулся от боли.
Джеффри Саутвуд встал и взял свой плащ.
— Спасибо, Робби, и вам, лорд Бурк. Робби, не забудь попрощаться со Скай перед тем как поднимешь паруса.
— Не забуду, — заверил его Роберт Смолл и в сопровождении двух других мужчин вышел на палубу.
Внизу у трапа Саутвуда ожидал его каурый жеребец. Вскочив на него, граф помахал моряку и поскакал в сторону Стрэнда. Лорд де Гренвилл обернулся к своим спутникам:
— Ну а вы, джентльмены, идете со мной к Клер? Роберт Смолл быстро кивнул.
— Такие жаркие воспоминания будут греть меня холодными ночами в плавании. Да, Дикон, я иду с тобой. А вы, лорд Бурк? Клер — одна из самых очаровательных девочек в Лондоне. И главное — никакого сифилиса. Найл секунду размышлял:
— Да, я с вами. Но не думаю, что мне понадобится ваша «Книжная дама». Устроюсь с какой-нибудь смазливой девчонкой.
Де Гренвилл подозвал свою карету, трое мужчин забрались внутрь, и лошади тронулись.
— Вам очень подойдет сама Клер, — предрек лорду Бурку вельможа.
Когда Клер О'Флахерти увидела троих мужчин, входящих в ее заведение, она решила, что пора бежать, но сообразила, что, хотя и гостила в замке Мак-Уилльяма, Найлу Бурку представлена не была. Дочь обедневшего вассала, она не удостаивалась особого внимания, и наследник замка на нее не обратил внимания. Поэтому он не мог ее помнить. А вот Констанцу необходимо предупредить.
Клер легко взбежала по лестнице в красивую комнату, где в ее заведении предлагались лучшие услуги. Констанца только что пришла и была одна. Когда появилась Клер, она подкрашивала соски.
— Твой муж здесь, — выпалила Клер. — Но не думаю, что он пришел за тобой. Он не зол и вовсе не расстроен. И с ним друзья.
— Кто?
— Лорд де Гренвилл и сэр Роберт Смолл. Констанца сверилась с маленькой записной книжкой, лежащей на столике:
— Де Гренвилл с приятелем значатся на всю ночь. Заказ принимала Роза. Де Гренвилл ей что-то говорил о товарище, уплывающем в море
— Тогда это, наверное, сэр Роберт, — с облегчением ответила Клер. — Но на случай, если Роза что-то перепутала, я пришлю ее наверх, а ты незаметно исчезнешь. Я извинюсь за тебя, если только ты не хочешь сегодня познать своего мужа. — И она недобро посмотрела на Констанцу.
— Чтоб я испортила себе удовольствие! — нервно рассмеялась та. — Никогда!
Клер выскользнула из комнаты. По лестнице она спускалась во всем своем блеске, небесно-голубые глаза зло светились, кожа, за исключением нарумяненных щек, ослепительно белела. Соски подведены красным. Ее платье было настолько прозрачным, что сквозь него просвечивало тело. Несколько жемчужных ожерелий украшали ее шею.
— Добро пожаловать, лорд де Гренвилл, — проворковала она своим низким голосом. — Милости прошу и ваших гостей. Я узнаю сэра Роберта Смолла, но другой джентльмен мне не знаком.
— Найл, лорд Бурк, Клер. Ему нужна смазливая девчонка и к ней кровать.
— Я сама услужу джентльмену, — широко улыбнулась Клер. Мысль о том, чтобы переспать с человеком, любившим Скай О'Малли, пришлась ей по вкусу.
— Черт побери, — завистливо пробормотал де Гренвилл. — Я месяцами пытался развести эти крепкие белые бедра и ничего не получил. А вам стоило только войти — и Клер у ваших ног!
Найл безучастно посмотрел на Клер. Да, пожалуй, с ней будет недурно. Тоскуя по Скай, он не ложился в постель к жене уже несколько недель, но женщина ему все же была нужна. Эта как раз подойдет. С большой, пышной, белой грудью, влажным, чувственным алым ртом, она была вовсе не похожа на его хрупкую Констанцу. Он улыбнулся одними губами — глаза оставались холодными, но Клер заметила его улыбку.
Когда Найл обнял ее рукой, она почувствовала в его жесте подавляемую силу и вздрогнула от восторга. Может быть, впервые с того прекрасного вечера с Домом она что-нибудь ощутит.
Она игриво улыбнулась ему.
— Пойдем, дорогуша, — позвала она хриплым голосом и, взяв Найла за руку, повела по лестнице в комнату. Дверь едва закрылась за ними, как он стиснул ее в объятиях и так крепко ее расцеловал, что Клер чуть не задохнулась. Послышался треск раздираемого платья, по коже пробежал озноб, и она поняла, что раздета. Найл поднял ее и швырнул на кровать, не церемонясь, сам оказался на ней, и Клер закричала от боли — его член был еще больше, чем у Дома. Подавшись бедрами навстречу, она почувствовала, как приближается оргазм. Да, впервые после смерти Дома она была удовлетворена. И, к ее изумлению, он тянул со своей развязкой, пока не наступила ее. Так не поступал с ней ни один мужчина.
Для Найла облегчение было только физическим. Женщина под ним оказалась грубым существом, но свою задачу она выполнила, и, он должен был признать, выполнила хорошо. Сначала он хотел тут же уйти, но затем решил провести с ней всю ночь, чего она, по-видимому, и ожидала. А почему бы и нет? Женщина оказалась опытной шлюхой.
— И ты хороший любовник, Найл Бурк, — ответила она на его замечание.
Ему оставалось надеяться, что де Гренвиллу и Роберту Смоллу повезло не меньше.
Так оно и было. Комната, в которой Клер выставляла свою лучшую шлюху, больше никем не использовалась. Она была роскошно обставлена. В век, когда стекло еще оставалось необыкновенно дорогим и мало кому было по карману, Клер потратилась на три зеркала, одно из которых вмонтировали в потолок, а два других в золоченых рамах поставили по обе стороны кровати. Сама кровать казалась огромной. С бордовым пологом, большими, пышными подушками и золотисто-оранжевым покрывалом. На столе у кровати покоилась знаменитая книга. Над камином висела серебряная цепь с золотыми наручниками, а рядом с ним стояла ваза с ореховыми прутьями. Темно-красные парчовые шторы закрывали окна. На полу красовался синий с красным пушистый турецкий ковер.
